Давным-давно далёкой Персией правил очень добрый и мудрый шах. Хотя у восточных правителей в те времена было обычно много жён и, естественно, ещё больше детей, у этого шаха была только одна жена и только один сын по имени Гэв. И любил он их, естественно, сильнее, чем другие восточные правители любили своих многочисленных жён и детей. Он был необыкновенно счастлив в своей семейной жизни, но счастье это было, увы, недолгим! Однажды во время охоты он упал с коня и расшибся насмерть.
Гэв и Таленд росли вместе, и мать их любила одинаково. Но, поскольку они были не просто детьми, а принцами, разногласия между ними просто не могли не возникнуть, когда они подросли. Оба они не могли взойти на шахский престол, и придворные часто спорили, даже в присутствии самих принцев, у кого из них больше прав. Одни говорили, что Гэв должен стать правителем Персии, потому что он старше, другие говорили, что правителем должен стать Таленд, потому что его отец занимал шахский пост последним.
Проблема была, как видите, непростая, и министры обратились к матери принцев, чтобы она сделала за них этот сложный выбор. Но мать есть мать. Как она могла сделать выбор между своими детьми? И она всё откладывала своё решение. «Завтра поговорим об этом!» - говорила она министрам, но приходило завтра и послезавтра, а вопрос оставался нерешённым.
Прошли годы. Гэв и Таленд стали взрослыми людьми. В детстве они были неразлучными, в юности они уже сторонились друг друга, а когда стали мужчинами, то ни о какой дружбе между ними не могло быть и речи. Они стали соперниками. У каждого были свои друзья и сторонники, которые в конце концов сформировали противоборствующие политические группировки. Министры были очень этим обеспокоены и категорически требовали, чтобы их мать положила конец нездоровому соперничеству, указав на одного из своих детей как на кандидата на шахматный престол. Но мать опять уклонялась от ответственности, боясь обидеть одного из её горячо любимых сыновей предпочтением, оказанным другому.
Проволочки в принятии решений о власти никогда не оканчиваются добром. Через несколько лет страна уже стояла на грани того, что теперь называется гражданской войной. Ни один из принцев не желал отказаться от своих прав в пользу другого. Некоторые провинции поддерживали Гэва, другие – Таленда. Часть армии присягнула на верность одному из претендентов, другая часть – другому. А раскол в армии – это уже война: вооружённые люди не могут шутить. Мгновенно были изысканы средства на закупку нового оружия для пеших воинов, коней для кавалерии, боевых слонов для частей, которые теперь называются бронетанковыми (в древней Персии слон – это тот же танк: его толстая кожа – его броня, корзина на спине, в которой засели лучники, - его башня). Последние надежды удержать страну от войны возлагалась на личную встречу двух братьев. Но Гэв и Таленд только холодно взглянули в лицо друг другу, и их взгляды обещали не мир, а войну. Вся Персия затаила дыхание, ожидая начала военных действий. И они не заставили себя долго ждать: армия Гэва выступила навстречу армии Таленда.
Решающее сражение произошло недалеко от столицы. Обе армии имели равное количество пеших воинов, всадников и боевых слонов. Затрубили трубы, знаменосцы вырвались вперёд, и началась страшная резня. Кровь текла рекой. В воздухе было темно от летящих стрел. Никто из братьев не хотел смерти брата: кровные узы оказались сильнее политических соображений. Они оба дали своим воинам строгий приказ: не только не нападать на предводителя вражеской армии, но, увидев, что его жизнь в опасности, предупреждать его криком: «Шах! Шах! Твоя жизнь под угрозой!»
Битва продолжалась долго, и, наконец, когда у Гэва и Таленда почти не осталось ни пеших, ни конных воинов, судьбу этого сражения решили несколько боевых слонов Гэва, которых он держал в засаде. Личные телохранители Таленда были убиты один за другим стрелами, пущенными из башен, установленных на слоновьих спинах. И затем Таленд обнаружил, что окружён со всех сторон слонами, медленно надвигающимися на него. Ни одна стрела не была выпущена в принца из башен, ни одно копьё не брошено в него. С отчаянием во взоре он смотрел по сторонам, ища выхода из создавшегося положения. Но его сердце не выдержало, и он упал на землю мёртвым…
А в высокой дворцовой башне в это время сидела мать двух братьев-соперников и ждала с тоской в сердце, чем кончится кровавая битва. Она знала, что теряет своих сыновей. Они оба были одинаково любимы, и кто бы из них ни погиб, она не сможет простить его смерти оставшемуся в живых. И вот она увидела из своего окошка, что пыль сражения начала оседать. Крики сражающихся и лязг оружия уже не достигали её слуха. Значит, всё кончено! Она спустилась из своей башни и побежала к городским воротам, чтобы встретить тех, кто вернётся живым с поля битвы.
Ворота уже были открыты, и в них входили, понурив головы, остатки войск Гэва и Таленда. Впереди всех шёл её сын Гэв в изодранной и окровавленной одежде. Увидев мать, он остановился.
- Что с Талендом?- спросила она с ужасом глядя на кровь на одежде сына.
- Прости меня, мать! – ответил он. – Но Таленда уже нет в живых.
- Но погиб? Это ты убил его?
- Нет, мама, не я! – ответил Гэв. – Ты же знаешь, я не мог бы поднять на него руку!
-Значит, ты приказал своим солдатам убить его! – воскликнула мать, с ужасом отворачиваясь от него. И сын упал перед ней на колени, и коснувшись рукой подола её длинного платья, поклялся самой страшной клятвой, что не виноват в смерти брата.
- Он погиб, - объяснил он, - но не насильственной смертью! Проигравшие битву полководцы умирают сами.
- Не верю я тебе! – плакала безутешная мать.
- Я докажу тебе, что всё так и было как я сказал! – пообещал Гэв. – Не знаю как, но докажу! И ты сама убедишься, что для него не было другого выхода.
Он долго думал, как сделать его рассказ о последнем сражении более наглядным, чтобы мать поверила ему, - и придумал. Он вызвал к себе столяра-краснодеревщика и приказал ему сделать большую доску, ровную, как то поле, на котором произошла решающая битва, и разделить её на чёрные и белые квадраты, чтобы на ней было удобнее показывать, как были размещены войска и как они передвигались во время боя. Затем он приказал изготовить одинаковое количество фигурок двух цветов, которые представляли бы все виды войска обеих армий: пеших воинов с копьями в руках, всадников с саблями, тяжеловооружённых рыцарей в доспехах, боевых слонов и, конечно, самих претендентов на престол и их главных советников.
Когда всё было готово, он позвал мать и показал ей с помощью этих фигурок, как происходило сражение.
- Вот смотри сюда, мама! Мои пешие воины начали наступать вот так, а Таленд, увидев это, приказал своей коннице напасть на вот этот фаланг. А когда мои слоны пошли в наступление, он тоже ввёл своих в дело… Все воины разили друг друга без предупреждения, но на моего брата я не велел никому нападать. И поскольку в случае моей смерти он был бы шахом Персии, я велел своим воинам предупреждать его, если ему грозила опасность, криками: «Шах! Шах! Твоя жизнь под угрозой!» Так что, как видишь, на протяжении всего боя он был в полнейшей безопасности!
- Да, но в конце он всё-таки погиб! – печально пробормотала мать, наблюдая, как сын переставляет фигурки на клетчатой доске.
- Что здесь можно возразить, мама? – откликнулся на этот упрёк Гэв. – У него не осталось воинов, которые могли бы защитить его и отразить моих боевых слонов. И вот слоны окружили его со всех сторон так, что он не мог вырваться. Но его никто не убивал. Просто его сердце не выдержало горечи поражения. Когда он понял, что проиграл, он умер…
Мать долго смотрела на доску, потом сказала со вздохом:
- Всё мне здесь понятно, сын! И я не виню тебя. Я верю, что ты будешь хорошим правителем, каким был твой отец. Я вот только не могу понять, почему один из полководцев обязательно побеждает, а другой – проигрывает сражение, и проигравший обязательно погибает. Почему они оба не могут уцелеть?
Это вопрос мучил мать, и она целые дни проводила у клетчатой доски, передвигая по ней фигурки: пеших воинов, всадников, слонов, знаменосцев… И в конце концов поняла, что и в игре, и в настоящем мире, если идёт непримиримая война, то один из её зачинщиков должен пасть, а другой – победить. Вот её сын Таленд и погиб…
Однажды Гэв пришёл в комнату матери и увидел, что она лежит мёртвая, уткнувшись лицом в доску, которую теперь все называют шахматной доской, потому что на её клеточках разыгрывается бой, во время которого играющие пытаются поставить «мат» предводителю вражеского войска – «шаху», то есть не убить его, а поставить в безвыходное положение. Эта мирная игра напоминает о настоящем сражении, о настоящих смертях и о настоящем горе матери, на глазах у которой погиб один сын, а другой стал его невольным убийцей…
Источник www.gladiators-chess.ru
Нет комментариев
Добавить комментарий